Блейн морщился от любой эмоции, это так метафорично, но с другой стороны так трагично. Мне хотелось закутать его собой и никогда больше не показывать этому жестокому миру, но я не мог. Мне самому безумно страшно, если я сейчас еще такой уверенный в себе, то на следующее утро, когда я проснусь не в своей постели, мне станет страшно. Я буду жаться к Андерсону, как будто превратился в маленькую и страшненькую личинку, в мире огромных насекомых. И это так странно, и хочется целовать его, но я лишь могу шипеть через стиснутые зубы, когда он в очередной раз морщиться от боли. И я могу поглаживать его только по щекам, пока он пытается перетерпеть боль. Только из-за меня, только из-за того, чтобы я не испугался еще сильнее. А я готов держаться ради него, я не заплачу, не развернусь и не убегу домой, я останусь с ним.
Молодой человек перетащил меня к себе на колени, я крепко обнял его за шею, а потом он откинулся на спину, и я оказался лежащим поверх. Я почему-то никогда не боялся его придавить, ведь всегда считал себя достаточно легким. Да и сам Блейн никогда не жаловался на то, что я ему что-то ломаю, когда ложусь сверху. Подняв голову, я посмотрел ему в глаза, уткнувшись подбородком в грудь. Он болезненно улыбнулся, а я подавил в себе желание поцеловать Андерсона в подбородок, потому что это тоже может отозваться в нем болью.
И тут парень стал говорить, мои глаза с каждым его словом становились все больше. Сейчас их можно было сравнить только со страхом, который с каждой секундой становился все больше. Правда, мы вот так сорвались, убежали, я даже ничего не оставил, как будто это меня избили и выгнали из дома. Нет, конечно, мне хотелось быть подальше от Финна, но не ценой родительской заботы и любви. Пусть отец в последнее время со мной был достаточно груб, но я все-таки поступил с ним жестоко.
Но я люблю Блейна, и когда я смотрю в его глаза, то я вижу решимость. Я вижу мужество и стойкость, пусть он еще такой же молодой, как и я, но в нем есть это стремление к жизни. Я вырос у родителей под крылышком, поэтому тяжело вздохнул, утыкаясь лицом в сильную теплу грудь. Я глубоко вдохнул его запах, впиваясь пальцами в бока. Что мы будем дальше делать? Слова, слова, слова, слишком много слов, но я не представляю, что мы будем делать дальше. Нет, Курт, обратно дороги нет, ты либо берешь себя в руки, либо слезаешь с его плеч.
- Не волнуйся, я уверен, что мы выспимся и что-нибудь придумаем. И с твоим лицом что-нибудь сделаем. Я буду всю ночь следить, чтобы ты не перевернулся куда-нибудь. Самое главное – это его меньше трогать, быстро не заживет, но я надеюсь, что хотя бы не так больно будет, - я сам не знал, как это, но у меня синяки на теле всегда очень долго рассасываются.
Я потянулся и очень осторожно поцеловал его ключицы, которые не были скрыты под футболкой. Мне хотелось расслабиться, забыть обо всем, проявить немного нежности и любви. Мне безумно страшно, я не знаю, что мы будем делать дальше. И я совершенно не хочу его душить, он ведь уверен в себе, а я в себе совершенно не уверен. Я ничего не умею, я обуза, груз, который Блейн может скинуть в любой момент. Я еще сильнее сжал пальцами его бока, у меня заболели костяшки, наверное, ему было так же неприятно.
- Да, конечно, иди в душ первым. Я пока постараюсь разобраться с этой кроватью.
Не знаю, как мне удалось сдержать свой дрожащий голос, но Блейн, как нив в чем не бывало, поднялся с кровати и отправился в душ. А я еще задержался, закрывая лицо руками, надавливая на глаза, чтобы не пошли слезы. Мне так страшно, хочется заплакать «мама», но я не могу. Я дал любимому слово, что не сдамся.
Я и не хочу сдаваться, я хочу дойти с Андерсоном до победного конца, но мне просто страшно. Я не вижу будущего, Нью-Йорк? Кому мы нужны в Нью-Йорке? Там таких, как мы, очень много, и даже, если мы будем петь очень громко где-нибудь рядом с Бродвеем, то у нас все равно ничего не получится. Но я буду стараться, я ради Блейна буду стараться, чтобы только мой парень был счастлив. Ведь я тоже привнес в его жизнь раздор – я заставил его отца увидеть настоящего Блейна.
Как только я появился у брюнета, как только все у нас закрутилось, в наш хрупкий мир ворвался его отец, и все растоптал. Нужно было все оставить, как есть, чтобы дальше рана на сердце не рвалась, но я все опять испортил. Я поехал за ним, я был с ним, и, конечно, родители все чувствуют. Я был виноват, поэтому я должен все был исправиться, чтобы Блейн был счастлив.
Молодой человек вернулся, а я уже кое-как разобрал кровать. Забрав вещи из рюкзака, я так же отправился в душ, и это был какой-то кошмар. Такого я еще никогда в своей жизни не видел, в таком я еще никогда не бывал. Но нужно было собрать всю свою хрупкость в кулак, вдруг, я сожму и из этого всего получится сталь. Я смогу выдержать. Забравшись в ванную, я аккуратно вымылся, постирал за собой белье, как это сделал Блейн, и вернулся обратно в кровать.
Забравшись в кровать, я вздрогнул от того, как резко выключился свет. Но боялся я недолго, потому что меня тут же нашли теплые и сильные руки, я расслабился, позволяя брюнету себя обнять. Он уткнулся мне в шею, я закусил нижнюю губу, ведь знал, что ему больно. Обняв молодого человека за шею, я нежно перебирал пальцами его кудряшки, я ведь чувствовал, как он тяжело дышит. И только одна мысль крутилась у меня в голове: «ты во всем виноват, ты устроил ему такую жизнь».
Будущее, Блейн говорил о нашем будущем, мои губы поджались, а к горлу подступил склизкий комок. Он говорил о моем счастье, себя задвигая на задний план, глаза уже стали влажными. И он вздрогнул, откидываясь на подушку, потому что это было больно. И тут я не выдержал: сначала слезы медленно полились по щекам тонкими, теплыми струйками. Потом я всхлипнул, пытаясь как-то затолкнуть истерику поглубже, чтобы не начинать никаких разговоров. Но уже было поздно. Я закрыл рот рукой, и тут меня разорвал дикий плач.
- Прости меня Блейн, прости, я не хотел, чтобы все так получилось, - говорил я сдавленным шепотом, через стиснутый рот рукой, через море слез и соплей. Усевшись на кровати, я перевернул его на спину, чтобы поврежденная кожа не касалась ткани постельного белья. Я все еще плакал, мне нужно было успокоиться, но мои холодные и трясущиеся пальцы гладили очень аккуратно брюнета по лбу.
Я не видел его лица, ведь в комнате было темно, но я не дал ему себя успокаивать. А как я буду дальше, если меня все время хотят приласкать, как котенка? Когда я научусь быть сильным и мужественным, если не сейчас? Я не собираюсь поджимать хвост и убегать, потому что со мной бы тоже такое когда-нибудь случилось. Кажется, Финн не знает о том, что я гей, потому что отец вообще редко кому о таком рассказывает. Я просто очень нежный ребенок, вот и все.
- Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, понял? Я не хочу, чтобы все сыпалось только мне. Если мы идем с тобой одной дорогой, то я хочу, чтобы ты заботился о себе. Я не ребенок, мне пора вставать на свои ноги. Ты пострадал из-за меня, если бы я не появился в твоей жизни, то твой отец никогда бы так не сорвался. Он бы не избил тебя, - мой голос дрогнул, я осторожно провел кончиком пальца по его разбитой нижней губе. – Ты был бы счастлив, но я все-таки появился, и сейчас у тебя нет дома, - мой голос опять вздрогнул, слезы полились с новой силой по моим щекам.
И Блейн попытался меня успокоить, заговаривая зубы, но я отбивался, пытаясь успокоиться самостоятельно. Мне просто нужно было немного времени, чтобы собраться с силами и мыслями. Истерика медленно сходила, я начинал дышать, нужно было ложиться спать, завтра утром нам в дорогу. И я больше ничего не сказал, только уложил брюнета обратно на спину, а потом лег рядом. Я прижался к его боку, укладывая руку ему на грудь, а голову на плечо, чтобы он не вздумал переворачиваться.
- И я люблю тебя, я не думаю отступать, - я все еще всхлипывал, в глазах стоял черный туман, тело немного тряслось, но я пытался взять себя в руки. – Я пойду с тобой до конца, но только ты не убивай свою жизнь на меня. Я сам справлюсь, я хочу помочь тебе. Я хочу, чтобы ты был счастлив, и я буду тебя поддерживать, но пока, как смогу, - я замолчал, потираясь носом о его плечо. – Прости, я не хотел этого всего… Прости… Спокойно ночи.
Я легко коснулся губами его щеки, потом откинулся на подушку и закрыл глаза. Меня все еще трясло, сон не хотел приходить долгое время, но вскоре я наконец-то отключился. Снилось мне что-то страшное, поэтому я часто просыпался, но проверял, чтобы Блейн продолжал лежать на спине. Я легко касался его шеи губами, чтобы не будить болью, поглаживал его грудь пальцами. Я откинул все границы куда-то подальше, все свои внутренние границы, чтобы не рушить жизнь Андерсону окончательно.
Проснулся я где-то часов в шесть, пока Блейн еще спал, правильно, он сильно устал. Выбравшись из кровати, я оделся и вышел из комнаты, чтобы найти нам что-нибудь поесть. Мне объяснили, что есть небольшой магазинчик за углом, хорошо, что я прихватил с собой достаточно денег. За углом я нашел вообще кафешку, кофе нам определенно с утра не помешает. А еще я взял пончики, конечно, это не завтрак с кашей в Далтоне, но мне хотелось сладкого. Мне просто хотелось впустить немного света во всю эту нашу историю, пусть Блейн будет мозгом, а я чувствами.
Вернувшись обратно в номер, я нашел Блейна спящим, поэтому скинул верхнюю одежду,  и распаковал свои покупки. Вернувшись в постель, я опять очень осторожно поцеловал Блейна в шею, а потом легко так прикусил кожу. Когда Андерсон поморщился, то я улыбнулся, прикусывая нижнюю губу, ведь он был таким красивым.
- Доброе утро, любимый. Я тут принес нам с тобой нелегкий, слишком сладкий завтрак, ты не против? – я кивнул на тарелку с пончиками, а потом взял один из стаканов, пробуя кофе. Я замычал, облизывая губы. – А кофе вполне себе ничего! Нужно немного подкрепиться, собрать все вещи и двигаться в путь. Я предлагаю ловить машину. Я вообще не знаю, как это делается, но ты прав, что рискованно нам будет светиться. Я не хочу, чтобы нас нашли.
Правда, не хочу, я не хочу быть пойманным и отправленным обратно в загон. За эту ночь я понял, что пора взрослеть. Чем раньше я это сделаю, тем проще будет моя жизнь. Я больше не буду тянуть Блейна на дно, теперь мы будем идти рядом, держась за руки.

Oh, you can hear me cry
See my dreams all die
From where you're standing
On your own.
It's so quiet here
And I feel so cold.©
Если вы считаете, что у вас был ужасный день, просто посмотрите на меня и заткнитесь. Ваши мелочи не стоят ничего, и на деле они совсем не ужасны. Просто вспомните все то хорошее, что у вас было. Все те незабываемые моменты с близкими, как маленькая дочь прижималась к щеке, как обнимал любимый, как сияли улыбки на лицах друзей, вспомните ваши первые, такие неловкие шаги по карьерной лестнице, любые приятные происшествия, самые незначительные, что случались с вами, даже неудачи, кажущиеся теперь такими забавными, они закаляют нас. И проблемы, такие как потоп на кухне, зубная боль, кофе, пролитое на одежду, действительно жалки. Вспомните, как не ценили это. И представьте, что в один несчастный миг ваш мир рушится. Ваш неповторимый мир со всеми этими заморочками. Изменилось бы что-то, зная мы, что все эти моменты были самыми лучшими в жизни. А когда происходит нечто действительно ужасное, мы молим бога, в которого не верим, вернуть нам наши мелкие ужасы и избавить от этого кошмара. Забавно, не правда ли?
И когда, открыв глаза, я вижу перед собой лишь небо, голубое и вечное, хочется сдаться, продолжая лежать на холодной земле, хочется закрыть глаза, зажмуриться посильнее, лишь бы всего этого не было, лишь бы это было не со мной, но реальность приходит, она обрушивается резкими криками сквозь непроницаемую, казалось бы, пелену беспомощности, надо идти, надо двигаться дальше, потому что жизнь – это движение только вперед, я не имею права отступать, только не сейчас. Взгляд медленно, но верно фокусируется на Кристине, что пытается привести меня в чувство. А стоят ли чего-либо ее старания, старания моего человека? Моргаю, раз, два, осознание произошедшего вроде бы пришло, а вроде бы и нет, слишком тихо на душе, и слишком много звуков сразу, здесь. Надо сосредоточиться. Хотя бы на себе, даже когда так много мыслей по поводу других. Так, повреждения. С трудом сев, обнаруживаю осколок какой-то детали пассажирского кресла в бедре, закусив губу, вынимаю его, только эта рана, и пока, вроде бы ничего существенного. Поднявшись же на ноги, понимаю, что, кроме этого, что, несомненно, причиняет боль при каждом шаге, есть и легкое головокружение, может быть, сотрясение. Ничего, всё нормально, всё хорошо, нужно лишь узнать, что произошло, нужно продолжать жить. Самолет потерпел крушение, - эхом отдается в мыслях, пусто. На душе скребут не кошки, кошки – это слишком несущественно, вот когда ее в клочья раздирают мыши, стоит всерьез беспокоиться о своем душевном здоровье.
- Где…где Дерек?! И Лекси?! – после стольких часов без сознания голос, поначалу хрипящий, переходит в крик. Паника накрывает с головой. Та самая, которой, как нас учили все, кому не лень, нельзя поддаваться в экстренных ситуациях. Но разве думали ли мы когда-то, могли ли представить себе, что эти самые, мифические, такие далекие чрезвычайные происшествия будут происходить именно с нами, со мной, нет, сколько бы их уже не выпало на мою долю, всегда кажется, что плохое рано или поздно закончится, и вот она, светлая полоса, уже не за горами, но оказывается, что я лишь попадаю в ее тень, и ничего более. Дышать, только дышать, глубоко, ровно, сквозь нахлынувшие слезы, сквозь истерику, не смотря на дрожь в коленях, во всем теле. Несчастный организм как может, борется с шоком. Не хочу ничего знать про потерянный ботинок Кристины, где, черт возьми, моя семья! Правда оказалась не такой, какую я жаждала услышать. Самолет развалился, и его часть упала где-то в другом месте – снова эхо, снова боль. Что случилось с Дереком? Где сейчас Лекси? Пожалуйста, молю, пусть они будут живы. Нет-нет, этого просто не может быть.
- В задней части самолета была Лекси! – кислород, нет, нет, его совсем не хватает, вдох, еще один. Оглядываешься по сторонам. – Что это за шум? Откуда он?!
Мерный металлический стук не прекращается, и Аризона первая понимает, что это, указывая нам путь. Срываясь, бегу насколько это вообще возможно при всех тех травмах, что получил каждый из нас, Марк всё равно умудряется быть впереди. Спасибо тебе, Господи, хоть раз ты оказался на моей стороне. Лекси. Девушку зажало, надо ей помочь, хоть как-то.
- Лекси! Лекси! Мы здесь. Марк, сделай же что-нибудь! Кто-нибудь, помогите, - кидаешься сама, первая пытаясь сдвинуть с места это упорное крыло стальной птицы, помогает это не очень, мягко говоря. Упав на колени, пробираюсь сквозь весь этот хлам, все оборудование моментально ставшее ничем и бесчисленные осколки, с постоянством и упрямством заядлой истерички, которой всегда боялась стать, откидывая всё вокруг. Сейчас кажется единственным шансом, единственной надеждой лишь сделать то, что делаю я, лишь бы узнать, насколько велики повреждения сестры. Да, сестры, которой она успела мне стать, несмотря на нашу первую неприязнь. Протягиваю руку сквозь завалы, пытаясь найти её ладонь, рядом с не меньшим рвением пытается ей помочь Марк, совершено темно, и так много крови, чья она?
- Как ты? Лекси, ты меня слышишь?
Вот оно – то малое, за что вам стоит ценить жизнь. А не этот кошмар, длящийся бесконечность, не прекращающийся ни на миг, мой кошмар, который на деле не происходит и более часа.

Итак, с чего бы начать? Пожалуй, с того, что сейчас 23 августа, душный вечер, около восьми или девяти часов. Нью-Йорк в это время особо прекрасен ночными огнями, улицами, переполненными счастливыми мордашками и прочей чепухой, коей так дорожат смертные. И вряд ли бы мы обратили внимание на эти улицы, если бы не одна личность.
Лука Кастеллан, который так любезно согласился взять на себя роль Вселенского Зла и впустить в своё тело Кроноса, который, стоит заметить, сейчас и управлял жалкой тушкой, спокойно шел и «дружелюбно» улыбался каждому встречному. И ему улыбались в ответ, какая прелесть. Бледный как вурдалак, Кронос пытался строить на ходу планы о захвате всех миров и галактик, ну и понять, как работает веретено Ананки.
Кстати о веретене. Буквально пару недель назад титану пришла блестящая идея. Путем всяческих умозаключений и логических цепочек, он пришел к выводу, что лучшего способа свергнуть Зевса и прочих просто-напросто нет. С помощью веретена можно было управлять судьбами, а в таком случае можно запросто устроить всё таким образом, что бы Зевс никогда не рождался, не лишал его власти и не мозолил глаза, в общем-то.
Ну, как говорится украсть - украли, а инструкцию почитать забыли. Да и, кстати, обстоятельства сложились как нельзя лучше, боги подозревали Гермеса, хотя признаться, этому удивился даже Кронос. Придумать большего бреда не смог бы даже он. Наверное. Но всё это блекло и теряло смысл, потому что, не имея ни малейшего понятия, как управлять этой штукой, её можно было без надобности запихнуть поглубже.
Возвращаясь в их нынешнее место обитания, Кронос искренне надеялся, что у кого-нибудь возникли идеи по этому поводу, что, в общем-то, было в их же интересах. Ну и так, между словом, спросите вы, почему Великий Кронос разгуливал пешочком как обычный смертный? Ему вдруг припекло посмотреть на историческую недородину в виде Эмпайр-Стейт билдинг, помечтать, как он вот-вот сгорит дотла, да и просто подышать свежим воздухом. Это повышает тонус, знаете ли.
Удостоив консьержку полным игнором, Кронос вальяжно зашел в лифт. Как и следовало ожидать – он был пуст. Случайность, не более.
- Не проще ли было похитить не только веретено, но там одну мойру, к примеру? – Кронос с раздражением посмотрел в зеркало, которое кого-то дернуло тут повесить. Из отражения на него смотрела та же тушка, только с голубыми глазами. Внутреннее, назойливое и крайне нежелательное «я» в виде Кастеллана, от которого никак не получалось избавиться. Хорошо, что сейчас это было только отражение. Иногда же ему хватало сил и наглости попытаться овладеть телом, за что он сразу же получал.
- Ты как всегда блеснул своим интеллектом. Да будет тебе известно, полубог, что и усыпить-то их стоило больших трудов. Скажи спасибо папочке за то, что он оказался где-то поблизости, когда мы похитили Ананку. Мы вне подозрений, какое-то время. И если у тебя больше нет никаких стоящих мыслей и предложений, сделай мне большое одолжение – исчезни куда-нибудь. Сделай вид, что тебя вообще нет. – Лука ничего не ответил, видимо остатки мозгов ещё остались, и просто отвернулся. Кронос ухмыльнулся, и что-то пробурчал себе под нос. Лифт наконец-то поднялся на нужный этаж, и титан поспешил выйти. Пройдя по недурно украшенному коридору, Кронос подошел к нужной двери и резким ударом распахнул их.
К сожалению, не было никаких изменений. Геката всё так же сидела возле своего алтаря, и что-то непрерывно бубнила, возле неё крутились драконницы и какие-то ведьмы. Кронос уже терялся в их бесчисленном количестве и потому даже не обращал внимания. Чуть дальше находилась мисс Девантье. Нужно заметить, весьма ценное приобретение к его армии, к тому же в ней он уверен, а это тоже многого стоит. В комнате так же находился Гелиос. Признаться, поначалу Кронос был удивлён его приходом и не слишком доверял ему, но потом он хорошо зарекомендовал себя и теперь был на хорошем счету у повелителя времени. В общем, обстановка не изменилась. Печально. Его взгляд упал на одиноко стоящее, внешне вполне обычное, веретено у стены. Кронос вздохнул, а затем обратился ко всем присутствующим в комнате.
- Итак, я полагаю, что времени зря вы не теряли и у вас есть хоть какие-то идеи, как управлять веретеном, – его взгляд упал на стекло, в котором тут же отразился Кастеллан. В глазах титана играл огонь Тартара, чем он ясно давал понять, что бы тот не совершал никаких глупостей. - И лучше бы эти идеи сработали. – спокойно добавил Кронос, но спокойствие это не сулило ничего хорошего.

Может, у других вторники насыщены и полны жизни, у Келли же почти что выходной. Утром интервью, в продолжении всё того же фильма с Петтифером, этим наглым, но весьма обаятельным мальчишкой, который сумел-таки охмурить Минни. Оо, как же она себя ненавидела за это! Известно всем, что такие романы на работе до добра не доводят, а тут мало того, что коллега, так ещё и младше чуть ли не на десять лет! Кошмар, да и только. Все эти хихиканья, косые взгляды от вспомогательного персонала, выводили женщину из себя, а что мы видим вместо злости? Доброжелательную улыбку, со скрытым подтекстом – «ну давай, скажи что-нибудь и схлопочешь табуретом по спине». Келли не злыдня, упаси Бог, но вот «отвечать» всегда умела. Иными словами, её лучше не пугать, ибо там где внезапность, Минка всегда бьёт не разбирая. Наверное, поэтому она никогда не стремилась заполучить «длинный» маникюр. С ногтями неудобно давать сдачи, знаете ли. Ещё она прекрасно танцевала (не только классику) благодаря своей маме, но сейчас не об этом.
Вернёмся к тому, как продолжался день нашей героини. Стараясь не предаваться грустным мыслям, актриса зашла в свой любимый магазинчик, который она тайно называла «по пути». Был он совсем ей не по пути, но она приезжала туда всякий раз, когда становилось паршиво и не важно в какой части города Минка была до этого. Оставив в нём пару тысяч долларов (что, заметьте, не мало) и, погрузив покупки в бумажные хрустящие пакеты, мисс Келли неторопливо вышагивала по ровному тротуару, пытаясь наслаждаться морозным воздухом, что так старательно пытался «охладить» пыл шумного Лос-Анджелеса. Мысли в голове успокоились, сменив тон на более позитивный, отчего настроение актрисы потихонечку пошло вверх. Удивительная способность, радоваться всему, что видишь. Она какая-то простая и в тоже время редкая в наши дни. Вот идёт какая-то девчушка с мамой за руку и пытается объяснить, что покемоны уже не модно, а вот феи винкс как раз то, о  чём она мечтала на Рождество. Проходя мимо, Келли усмехнулась, пряча ласковый взгляд под тёмными очками, и свернула на другую сторону улицы. Но стоило звонкому голосочку незнакомой девочки смолкнуть за углом, как улыбка тут же померкла. Дети. Минке не хватало в жизни обычного женского счастья. Чтобы кто-то будил по утрам и  неважно, что это будет: звуки мультфильма или приятный мужской голос. Чтобы ей улыбались, потому что любят её, а не потому что она является спонсором благотворительного вечера. Чтобы к ней бежали, потому что она необходима. Чтобы она стремилась всем сердцем к тому самому, который, одним словом рассмешит её до слёз.
Снова грустная лирика. Мама давно ей советовала завести собаку. Ну завела, а толку-то? Она не сварит кофе, не скажет, какой сериал лучше: Кости или Доктор кто. Да она даже не посоветует бельё к тому шикарному красному платью! И всё же Келли любила её, скучала и всегда покупала какую-нибудь безделушку, которая обязательно потеряется под кроватью.
Солнце лениво ползло по небу, подбираясь к горизонту всё ближе и ближе. Засидевшись у подруги, что жила неподалёку, молодая женщина отказалась от услуги такси и решила добраться до дома своим ходом. Уже было достаточно темно, когда она одолела целый квартал, удивляясь про себя, почему же её дом так далеко и  с какой стати такси – это роскошь. Нет, собачонке значит, игрушка есть, а на такси денег жалко. Вот иди теперь и думай, как уберечь свою пятую точку от приключений. На улице было не больше 12 градусов тепла, отчего тело пробивало мелкой дрожью. Один поворот, всего один поворот и если там не окажется моего дома, то я точно..
Она не успела закончить свою мысль, поскольку какой-то…незнакомец (назовём его так, хотя Келли подобрала другое слово) буквально сбил её с ног, выскакивая из-за угла. Мало того, что один из пакетов шмякнулся на асфальт, так Он ещё и потянул её куда-то, прижав к стене дома (наверняка грядной) и зажав ладонью рот. Вы готовы к буре эмоций? Хотя это неважно, ведь главным правилом семьи Келли было «не сдерживать себя, когда очень хочется врезать».
Брюнетка испугалась, да. Она попросту не ожидала такого, но кто сказал, что грабители будут предупреждать всякий раз, как захотят Вас полапать? Вернув свою бдительность на место через пару секунд, Минка уже думала, как бы ей получше заломить налётчику руку, как тот вновь её удивил.
- Тише, тише, простите, я ничего плохого не сделаю вам, извините.
Какой-то ненормальный налётчик…дожили. Пронеслось в её голове, но всё что ей оставалось, та это изумлённо хлопать ресницами и смотреть куда-то в темноту. Он явно беспокоился, нервничал, но вдруг отпустил Келли и представился. - Шеннон Лето. Простите меня еще раз.
Мужчина, кажется, улыбнулся, но на Минни, это никоим образом не подействовало. – Да вы с ума сошли! Взвизгнула она, отталкивая недруга от себя.  Почувствовав свободу действий, брюнетка в несколько больших шагов вернулась к своему утерянному пакету, схватила его и уже была готова бежать, куда глаза глядят, но почему-то остановилась. Лето?
Медленно развернувшись, она с настороженно посмотрела на тёмный силуэт и спросила. – Это тот самый, который дрыгается на сцене под звуки якобы музыки? С некоторой усмешкой и наглостью, Келли расправила плечи и сдунула с лица выбившуюся прядь волос. – Какое чудо, на меня напал тот, кого я терпеть не могу. Идеальное преступление просто. Были бы её руки  свободны, она обязательно эффектно всплеснула бы ими, ну а поскольку они были заняты пакетами, Келли пришлось ограничиться тем же жестом, но более скромной версии.- Имя-то моё зачем? Поди и без того уже понял, - фыркнула актриса.
- Шёл бы ты домой, а? Пока полицию не вызвала. Взглянув через плечо, женщина недовольно вздохнула: - Ещё и куртку наверняка запачкал. Ворчание – одна из любимейших привычек Минки, смиритесь. После недовольных монологов и вздохов, она снова продолжила свой путь, выходя из переулка и сворачивая за угол. Шеннон? Разве того так зовут? Ой, да какая разница! Тоже мне, двенадцать месяцев нашлись.

- Только мне некролог? А что, змею яд не берет? - весело отозвался мужчина, закатывая глаза под лоб. Он был, в принципе, в хорошем настроении и никакая милая леди не могла так просто его испортить, даже эта гадюка. Он не скрывая рассматривал с ног до головы длинноногую брюнетку, пытаясь дать ей имя.
- Послушай, Венди, - такое наименование давалось всем безмозглым курицам, которых зачастую Шенон находил у себя дома на утро. До этих самых никогда не доходит, что после страстной ночи было бы вежливо унести себя вместе со своими шмотками куда подальше, а не готовить непонятные завтраки, пачкая всю кухню. И пуская эта модная штучка была далеко не последней идиоткой, Ховард все равно предпочитал считать ее такой. Было куда проще приравнивать ее к остальным медузам в море, чем осознавать, что его ужалило что-то покрупнее и с наличием заметной мозговой активности. - Давай ты сейчас перестанешь умничать, сядешь вот в это кресло, - мужчина приостановился, чтобы подвинуть к коленям дамы свободное кресло, и кивнул на него, приказывая ей сесть - и я угощу тебя чем-то, что выведет из строя твои предрассудки. - Слова звучали серьезно, хотя, на лице все еще продолжала играть луавая улыбка.
- Мисс Кемптон, принесите этой юной леди самый крепкий ваш напиток... со льдом. - Шенон приобнял свободной от стакана рукой бедра кареглазой девушки с подносом. Конечно, он знал здесь всех и каждого, и позволял себе многое по отношению к ним. Официантка покраснела и заметно смутилась, но ответить грубостью на такое повидение явно не решалась. Да и как ее осуждать за это, ведь к ней проявил свое внимание сам сынок Мистера Ховарда. Так чего же стоит подыграть ему? 100 долларов чаевых. Мало кто откажется от такой поддачки со стороны постоянног клиента. Официантка лишь кивнула в знак того, что поняла и тут же изчезла во входном проеме.
- От чего же столько злобы затоилось в недрях твоего ледяного сердца на тагоко бедолагу как я? - А как же, без сарказма - никуда. Во время речи Шенон постоянно двигал бровями и, возможно, даже ушами. С самого рождения его мимика веселила родителей мальчика. У него постоянно менялось лицо: дьявольский огонь в глазах чередовался со светлыми как чистое небо отблесками и умиляющей мордашкой, наглое вырожение человека-орангутанга с каменным лицом человека-горы. Сейчас же он выглядел чертовски самоуверенно и вобужденно. Его интриговала вся эта ситуация с вредящими его репутации слухами, и предвзятым отношением от девици, о которой он в жизни не слыхал.
- Твоя пассивная агрессивность, несмоненно, меня задела. Чего ты добиваешься? Моего внимания?

ОЧЕНЬ И ОЧЕНЬ старый.
Алкоголь действительно творит с людьми чудеса. Он раскрепощает, делая тебя более уверенным в себе. Заставляя желать такие вещи, о которых ты вряд ли бы мог думать в трезвом виде. И да, еще одно из основополагающих свойств алкоголя это то, что он окончательно стирает память. Вот такие вот замечательные наблюдения успел провести парень, который с трудом припоминал как оказался в таком состоянии. Очередная стопка текила удачно идет залпом в горло, да и девушка рядом казалась бы вроде ничего, насколько Грант мог трезво мыслить. Привлекательная блондинка примерного с ним возраста, идеальный вариант. Осторожный жест бармену, и удивительно быстро в руках оказывается еще один коктейль. Пытается выдавить обаятельную улыбку, быстро вспоминая всевозможные фразы, которыми обычно его друг "клеил" себе девушек. Да, именно клеил, потому что никакое другое слово не могло бы так четко описать этот процесс.  Сам Грант был не из тех людей, которым удавалось так легко начинать разговор с незнакомыми людьми, зачастую он испытывал при этом не самые обычные сложности.
- Могу ли я вас угостить? - ничего пооригинальнее парень так придумать и не смог, что поделаешь, знакомства с противоположным полом не входили в список его лучших сторон. Не дождавшись ответа, Грант наклонился, бессцеремонно усевшись рядом с девушкой. - Так почему вы здесь одна? - пафосные и слишком уж вычурные фразы одни за одним летят из уст Гранта, и не потому что у него не хватало фантазии на что-то более оригинальное, скорее алкоголь в крови уже начал проявлять себя, затупляя некоторые его чувства. Улыбка еле касается его губ, а взгляд сразу же падает на алые губы, которые жаждали быть поцелованными. Охваченный ими, Гордон медленно наклоняется к ней, ожидая свои, пусть и не совсем заслуженные, но все же двадцать секунд в раю. Дальнейшие события переворачивались довольно быстро, и тот факт, что главным инициатором был он, а не его вечный попадающий в передряги со схожим сюжетом друг, немало ошеломлял.
Парень никогда не позволял не то что нагло лезть целоваться к девушкам, но и просто смотреть в их сторону больше десяти секунд. А теперь же, он оказался тем, кого постоянно старался искоренить в своем лучшем друге.
Его рай быстро переменился в самый худший кошмар.  И кошмар был не в его совести, а в здоровом сто килограммовом качке, мозгов у которого, в отличие от количества бицепсов, явно не доставало. Гордон знал что сейчас произойдет, но все же сидел в неподвижном состоянии как последний осел.
Чувство как будто на тебе проходят как по асфальту. Привкус крови во рту, смешанная с отвратным вкусом железа. Немного подташнивает. Но что ты мог сделать? Может быть сказать что то вроде "давай передохнем?" или "она сама полезла ко мне" и завершающее, самое реалистичное, хотя и не логичное "давай выйдем". Все таки, он не был бы сыном своих родителей, если бы не сделал именно так. Видимо, с накоплением алкоголя в крови, мозги совсем выветрились у бедного парня.

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

Старый пост с ролевой по спн для своеобразного квеста...

Ощущения, чувства - это круто, но когда уже больше полутысячелетия поломаные ребра приносят тебе лишь небольшой дискомфорт и ничего больше, боль становится только редким побочным действием встреч с недоброжелателями. Жуткая головная боль, которую Лень в последний раз чувствовала, кажется, века полтора-два назад, когда демоница была вынуждена помотаться по кругам ада, благодаря одному охотничку, заставила Уныние прийти в сознание. Медленно открыв глаза, Лень оценочным взглядом окинула комнату, в которой находилась. Грязная, пыльная обстановка, освещаемая лишь тусклым светом ламп не внушала доверия. Окон не было, а значит о времени суток можно лишь только догадываться. Небольшой таймер на стене вроде не предвещает ничего плохого. Никакой мебели, никаких предметов декора, лишь 5 тумб в метрах пяти от самой девушки, на каждой из которой стоит по стеклянному аквариуму. Внутри них находится по одной вещи и, если зрение девушки не обманывает, то кажется это ключи, но все же Уныние оставалось в неуверенности. И, конечно же, странное сооружение около которого демоница и очнулась.
Превозмогая уже постепенно стихающую боль, Лень аккуратно встала и только сейчас заметила, что на ее шее находится какой-то ошейник весьма странного и сомнительного вида. Через ошейник проходит то ли леска, то ли проволока, конец которой виден не был. И наконец взгляд падает на широкое лезвие на уровне шеи, которое по определению не может предвещать ничего хорошего. Лень едва касаясь провела пальцем вдоль лезвия, чего было вполне достаточно, чтобы порезать палец сосуда и убедиться, что к ее приходу кто-то хорошо подготовился, как следует наточив лезвия. "А ведь день так хорошо начинался..." - не без грусти подумала Лень, твердо уверенная, что окончание этого дня будет не самым приятным. Послышались шорохи и стоны. Парадокс, но грех не сразу заметил, что в комнате находится не один, а еще с двумя девушками и двумя парнями. Обстановка комнаты была весьма оригинальной (с демонской точки зрения), благодаря чему Лень испытывала даже толику уважения к психу, организовавшему все это, однако то, что ее посадили вместе с самыми обыкновенными людьми все же оскорбило Уныние: мало того, что ошейник одели, так еще и оставили в компании глупых людишек. Тем временем они медленно вставали, обмениваясь вопрошающим и ничего непонимающими взглядами. Уныние лишь "подарило" им пару гневных и снисходительных взглядов.
- Добро пожаловать. - неожиданно, неизвестно откуда послышался мужской голос. Голос можно было назвать бархатным, однако не тем, что заставлял женщин дрожать как в любовных романах. Скорее эта мягкость и спокойность голоса наводила страх и ужас. Но только не на демоницу: чего бояться демону?! - С рождения вы обладали преимуществами, которых не было у других. Но не будучи людьми высокой морали вы использовали эти преимущества ради собственной выгоды, получая все за счет других. - продолжал голос. На этих словах Лень лишь недовольно фыркнула: она - демон и конечно же использует свои преимущества ради собственной выгоды! - Сегодня ваш индивидуализм будет подвергнут испытанию. Пятеро из вас объединяются во имя одной общей цели - выживания. Через ваши шейные кандалы проходит кабель. Если он будет натянут слишком туго, выступающие лезвия срежут вам головы. Снять шейные кандалы можно при помощи ключей, которые находятся перед вами на тумбах. Как только один из вас бросится за ключом, отсчет времени начнется для всех. Выбирая как действовать, прислушивайтесь к своим инстинктам. Но я заклинаю вас поступить иначе. - небольшая пауза с целью навести ужас и... - Игра начинается...
Браво! Унынию действительно хотелось поаплодировать существу, которое все это организовало. Чего стоит одни только взгляды присутствующих в комнате людей, которые полны страха, ужаса и непонимания. На лице блондинки появилась та редкая самодовольная улыбочка.
- Ну что ж, удачно вам отсюда выбраться! - с издевкой бросила Лень слова людишкам и приготовилась телепортироваться отсюда к себе в квартирку, отметив для себя, что просто обязана потом устроить для своих жертв нечто подобное. Попытка раз, попытка два, попытка три... Глаза демоницы быстро забегали по стенам и потолку комнаты, ища объяснение блокировки своих сил, однако на стенах не было никаких магических знаков или чего-то подобного. Чувствуя не спеша подкатывающую панику, Лень запрокидывает голову и широко открывает рот, желая выбраться из сосуда, но и здесь ее ждет облом! Проверяя остатки своих способностей, демоница хватается за замок на ошейнике и дергает вниз, желая сломать его и избавиться от шейных кандалов. Безрезультатно. Лень полностью блокирована.
- Кто бы ты ни был, ты труп!! - гневно обращается Уныние к создателю этого шоу, зная, что он абсолютно точно за ними следит. Девушку не волнует, что только что она дала повод для насмешек. Девушку не волнует, что какой-то псих угрожает отрубить им всем головы. Демоницу волнует лишь то, что этот наглец посмел лишить ее сил, опуская ее до уровня смертных людишек. Что ж, теперь этому существу не жить, уж поверьте.

Некоторые наши мысли или поступки выводят нас из равновесия, всё время кидая то в одну, то в другую сторону, в зависимости от ситуации. Эми любила Начо, что уж говорить, если она не один раз просила остаться его с ней на ночь в квартире, когда брат где-то ходит, да и вообще предлагала иногда ему переехать к ней. Нет, это было не каким-то новым шагом в их отношениях, просто он достаточно часто метался из одного номера в другой, не останавливаясь подолгу нигде. Он оставил свой родной дом в другом мире, мире своего спокойного проживания и счастливой семьи, правда вот по какой причине - девушка до сих пор не знала. Эмилиа пыталась разобраться в чём дело, пыталась понять его или просто узнать о его жизни как можно больше информации, правда вот парень каждый раз либо находил другую тему для разговоров, либо же просто буквально заставлял девушку замолчать своими поцелуями, после которых она иногда забывала свои прежние вопросы.
Когда Начо поцеловал легонько девушку в губы, она улыбнулась ему, проводя парня взглядом, а потом посмотрела на его друга Чино, который сидел рядом. Подсев окончательно к нему, Торо заказала ещё одну кружку кофе, улыбаясь и стараясь скрыть свои ушибы за воротом куртки, которая уже была на её плечах. - Ну и как тебе удалось его настолько охмурить? Рассмеявшись на такой вопрос, она посмотрела Чино в глаза и положила руки на стол, затем согнула их в локтях и поднеся их к своему подбородку, будто задумываясь. - Ловкость рук и никакого мошенничества. Ну почти. Снова улыбнувшись она посмотрела на человека, который принёс ей кофе, а потом и вовсе посмотрев на Чино произнесла с ним в один голос: - Пиво и виски! Переглянувшись с ним, она снова рассмеялась и дождалась их заказа. Время за разговорами шло достаточно быстро. Их темы сменяли одна другую. Конечно в основном разговор шёл о том, кто такой Гектор и что ещё Эмилиа не знает об этой легенде улиц, правда иногда разговор переходил на Эмилию, Чино или парня, сидящего за ней. Они обсуждали буквально каждого, придумывая всем разнообразные характеры и черты. Вот тот парень, который только что разговаривал с одной девушкой, подходит к какому-то парню и начинает строить ему глазки. Его они назвали между собой не определившийся с цветом. Стройную девушку на каблуках, очень сильно накрашенную и носящую популярные марки одежды, они назвали гламурно-спортивной. Лишь потому, что она и правда была как-то сильно гламурно вела себя, для своей спортивной одежды.
Вообще разговор у Эми и Чино лился непрерывно и вскоре они перешли во внутрь здания. Их разговоры наедине переросли в достояние всего заведения, а вскоре и вовсе превратились в массовые дебаты со всех сторон. Время и правда летело незаметно, а алкоголь в крови давал о себе знать, так как девушка уже довольно захмельнев танцевала с несколькими парнями, сняв куртку и забыв о своей усталости и побоях. Но в этом заведении есть одна достаточно неплохая черта - когда по новостям передают о какой-то аварии или катастрофе, то там выключается весь звук, кроме плазмы. А тем более, когда это происходит в их городе. Но все посетители уже как-то привыкли к этому и продолжали дискуссии даже во время выключенной музыки. Эми увлечённо общалась с парнями, почти не смотря в телевизор, правда когда мельком взглянула туда очень резко заставила всех замолчать. Сердце бешено билось, а на глазах появились слёзы. - Три часа назад произошло ДТП. Столкнулись мотоциклист и золотистого цвета БМВ. Водитель отделался лёгкими повреждениями. Мотоциклист скончался на месте. Увидев до боли знакомые вещи, такие как куртка и тот самый мотоцикл, Эмилиа бросилась к Чино со слезами на глазах. - Звони ему! Срочно! Звони! В голове были лишь безумно плохие мысли, которые хотелось гнать от себя подальше. Сама набирая его номер, Эмилиа слышала в трубке лишь то, что телефон абонента выключен. - Нет, нет, нет. Я не переживу. Это не может быть он! Сорвавшись с места, она побежала в сторону ДТП, глотая слёзы. Чино бежал следом за ней, так же как и некоторые парни. За руль сегодня никто садиться не собирался, так как все достаточно хорошо выпили. Добежав до места аварии, она упала на колени рядом с курткой мотоциклиста. Руки тряслись, слёзы из глаз появлялись снова и снова, потому что не было даже намёка, что это может быть её Эктор или нет. Подняв эту куртку к своему лицу, она прижала её к себе, продолжая плакать, раскачиваться и что-то невнятно шептать на испанском. Парни, которые бежали позади неё, хотели поднять девушку, однако Чино не дал им этого сделать.
Эмилиа проплакала рядом с этой курткой приблизительно минуты две, а потом еле как встала и подошла к полицейскому, который стоял рядом и опрашивал свидетелей. - Как его звали? Умоляю, скажите как его звали. Сначала служитель закона не отвечал ей на её вопросы, прося подождать. Эмилиа была готова порвать его от этой неизвестности. Вообще она сейчас готова была порвать кого угодно. - Это был парень, приблизительно 26-ти лет. На нём была эта куртка, чёрные джинсы и чёрная футболка. Больше ничего не могу сказать. Вы знали его? Посмотрев на байк, который был безумно похож на байк Начо, она даже не заметила того, что номера были разные. - Начо... Мой Начо... Нет, Я не верю! Закричав это на всю улицу, она вновь упала на колени, ударяя своим кулаком в землю и роняя очередные слёзы. Ей было больно, слишком больно, что бы сейчас думать или говорить с кем-нибудь. Чино подошёл к ней сзади, пытаясь успокоить, пока она не разбила себе весь кулак, который и так уже находился в ссадинах. - Тише, тише. Успокойся. Он понимал, что сейчас нужно не выяснять всё это, а успокоить для начала Эмилию, а потом уже выяснить всё остальное.
Дальше она направилась в больницу, получив адрес у полицейского, дежурившего на месте ДТП. Парни пошли первыми говорить с врачами, а она продолжала держать его куртку в руках, снова и снова плача, а так же прижимая её к себе как можно плотнее. Наткнувшись на первого доктора девушку, она стала молить рассказать всё о том ДТП. Она сказала, что если Эмилиа знает его, то для начала она должна принесли его документы, а только потом она сможет пройти процедуру опознания в морге. Сев в такси, она сказала адрес квартиры, которую последнее время снимал молодой человек. Сказала она об этом только Чино, и то только потому, что он увидел её возле машины и попытался остановить. Выйдя из транспорта, она еле как дошла до той самой двери. Слёзы пока прекратили литься, потому что всю дорогу она просидела в глубоком молчании, смотря в одну точку. Посмотрев на дверь и позвонив так привычно в звонок, она села возле двери и стала продолжать плакать, вспоминая те дни, когда они всё-таки были вместе и счастливы. Когда дверь стала открываться, девушка совершенно в шоке встала с пола. Слёзы продолжали катиться по её лицу, а руки были готовы убить того, кто попытался прорваться в его квартиру. Кстати говоря, куртку погибшего парня забрали у неё ещё в больнице, поэтому она не держала её в руках, от этого было ещё хуже. Увидев на пороге его, целым и невредимым, она расплакалась с новой силой, прижимая руки к своему лицу и не веря в то, что происходило этот час-полтора, который она бегала и пыталась хоть что-то выяснить. - Ты... Жив... Бросившись к нему в объятия, она крепко прижалась к нему, продолжая плакать. - Я так боялась, что это ты. Боже, я так боялась...

Дома все было по старому - мать с отцом как всегда о чем то спорили на кухне, попутно сшибая стаканы и прочее, а потом смеялись как рота солдат на строевой. Брайан и сам бы с ними посмеялся, но что то не до смеха было, потому что он все еще помнил что делал этой ночью. Ему даже не за саму ночь было страшно, а за утро - потому что и правда, как они теперь в глаза друг другу смотреть будут? Споткнувшись о пса, который как назло забегал под ногами, парень матернулся и закрылся у себя в комнате, сразу сев на кровать и прикрыв лицо ладонями. С виду можно было подумать что у него просто утренний бодун, но все было хуже, тоесть бодун плюс куча мыслей. Просидев в позе лотоса полчаса, он убедил себя в том что ничего страшного не произошло, и они вообще не родные брат с сестрой, поэтому можно наконец то расслабиться. Включив ящик, Брайан позалипал в него до вечера, после чего услышал призыв матери на получение пайка. Он нехотя поднялся с кровати и спустился вниз, тут же словив по яйцам:
-Позови Райли, мы должны ужинать в полном составе.
И что тут делать? Он бы конечно мог распищаться как сучка и убежать из дома, но тогда родители что-нибудь заподозрят. А это точно не на руку - интересно, что бы сделал отец, если узнал? Парень сглотнул, и споткнувшись о первую ступеньку, по-быстрому поднялся наверх. Там он резко открыл дверь, все еще подгоняемый воображаемым избиением от отца, и остолбенел - на полу валялись какие-то шмотки, дверь шкафа была открыта и он пустовал, а окно.. Окно тоже было открыто. Не надо быть Джимми Нейтроном чтобы понять - малая свалила из родного гнезда. Парень как Молния Маквин спустился к родителям, сообщив им что сестра того, смоталась и накинув толстовку, вышел на улицу. Он толком не знал, куда она могла путь держать, поэтому пока просто шел по дороге, еще не зная, как вообще возвращать домой ее будет, и что скажет. В данной ситуации как обычно все решить не получилось бы, потому что теперь появился риск словить по местам не столь отдаленным, а этого, извините, не очень хотелось. Тем более, раз мелкая так остро все это восприняла, то значит вернуть ее домой будет вообще капут как сложно. Шагая по темной улице, Брайан оглядывался, одновременно и хотя, и не очень, найти сестру, но так ее и не заметил. В голове была куча мыслей, одна из которых выглядела примерно так- а что если она нажалуется отцу? Вот это было бы полной задницей. потому что в таком случае задницы бы Брайан точно лишился. Но главное не это - он опасался, как бы тут с ней чего не случилось, потому что когда девчонка одна бродит по бульварам ближе к ночи, это не есть хорошо. Особенно, зная некоторых людей, которые тут живут. Пройдя несколько сотен метров, вдалеке он заметил чью-то одинокую фигуру, которая стояла прямо возле остановки. Ну да, дождется в такое время транспорта. Он пока не знал, кто там, но почему-то был уверен что имя этой странной особе - Райли. А еще знал, что через несколько метров начнется полный капут: либо она сбежит от него куда подальше, либо двинет сами понимаете куда. Что, в общем-то, было правильно, при том, он сам не знал о чем сейчас сестра может думать, и как она сама восприняла то, что было ночью. Брайан аж дернулся, вспомнив, что ко всему прочему, еще и первым у нее оказался - теперь Рэй будет навсегда помнить о том, что женщину из нее сделал брат. Спасибо хоть, что не родной - он два раза передернулся, представив что если бы они родными оказались.
Приблизившись к девушке со спины, он стал на сто процентов уверен, что это Рэй - ее шмотки, ее волосы. И как это она еще не обернулась - шагал он вроде громко, должна услышать.
-Я сутенер, лезь ко мне в машину - нас ждут великие дела
Повернулась. То, как выглядело сейчас ее лицо, передать нереально - это было пострашнее, чем девчонка из колодца. Брайан и среагировать не успел, как она замахнулась и сначала двинула ему по лицу, а потом и туда, куда он получить так боялся. Парень шагнул назад, вытянув вперед руку и сплюнув кровь:
-Ладно, я заслужил, можешь еще двинуть! Только давай пойдем домой, пока тебя реальный сутенер не забрал.
Брайан посмотрел на нее и понял, что сестра все еще выглядела страшно поэтому несколько секунд молчал. За это время он успел отойти от боли и выпрямиться, а Рэй не двигалась вообще, и тоже молчала. Походу, кому то из них надо начать первым, и этим кем-то будет угадайте кто?
-Слушай, я сам не отойду от того - сама знаешь чего. И знаю, что может и повел себя как свинья утром, но давай думать логически - что было бы дальше? Ты бы проснулась, посмотрела на меня, стала бы кричать, я не знаю, как бы на это все реагировал. Вообщем, дальше было бы только хуже, и я испугался. Возвращайся домой, пусть хотя бы родители будут спокойны - обещаю, что больше к тебе не подойду,и  не заговорю, если захочешь.
Он присел перед ней на корочки и взял ее руку, чтобы хоть сейчас выглядеть в ее глазах не тварью. Он правда о ней волновался, но как себя вести не знал.
- Давай, Рэй, не тупи - опасно оставаться одной на улице ночью.